Жил себе мужик Омелько, ходил к морю на заработки и заработал за лето сорок грошей. Пришел домой, справил себе и детям одежу и говорит:
— Ну, за это лето хорошо пришлось, вот кабы на зиму еще грошей пятнадцать заработать. Пойду, может еще где достану. — Взял на дорогу пять грошей и пошел; и в какой он шинок ни зайдет, выпьет чарку, полгроша заплатит, а полгроша, говорит, пускай за вами останется, как буду назад идти, то и допью.
Вот походил он, походил, никто не нанимает. Вдруг встречают его попы из их же села.
— Здравствуй, Омелько!
— Здравствуйте, батюшка!
— Что это ты тут ходишь?
— Да ищу, где бы наняться. Да никто не нанимает, думаю уже домой возвращаться.
— Садись с нами, будешь за лошадьми смотреть.
Вот куда они в шинок ни зайдут, по стакану выпьют, деньги заплатят, а Омелько, когда выходит из хаты, снимет шапчонку:
— Ну, что, хозяин, расплатился?
— Расплатился, ступай с богом!
Так раз, другой, ну попы и давай его допытывать:
— Что ж это мы, — говорят, — деньги платим, а ты только шапочку снимешь — и уже расплатился.
— Да это у меня такая шапочка, только сниму — и уже расплатился.
— Продай ее нам!
— Что ж, купите, давайте тыщу рублей. Сторговались, забрал он деньги и пошел.
А попы, как приехали, сразу же лавки принялись строить; поехал поп набирать товару, набрал всякой вся чины, выходит из лавки, снял шапочку:
— Ну, что, хозяин, расплатился?
— Нет-с, пожалуйте деньги! Он опять:
— Что, хозяин, расплатился?
— Какой черт расплатился, деньги давай!
Поп туда-сюда, бросился по попам, занял где-то, привез домой и помалкивает. Поехал потом дьякон, — с ним то же самое: занял где-то, расплатился, привез и молчит. Поехал потом еще и дьячок, но тому занимать было негде, и воротился он ни с чем.
— Что ж вы, — говорит, — товару задаром набрали, а со мной вон что вышло?
— Э, брат, оно и с нами то же было.
— Пойдем, — говорят, — убьем его.
А Омелько о том и прослышал; наточил косу и стал под окном.
Вот полез поп, а Омелько и снял ему голову.
— Ты что, скоро? — спрашивают, а Омелько за них отвечает:
— Да лезьте побыстрей, а то одному ведь боязно. Только попы туда, а он головы им и поснимал. Положил одного на лавку, а тех спрятал. А тут солдат идет:
— Слушай-ка, служивый, снеси этого попа в прорву, я тебе десять рублей за это дам.
Взвалил солдат попа на плечи, потащил. Идет мимо часового, а часовой спрашивает:
— Кто идет?
— Черт.
— Что несет?
— Попа.
— Неси с богом! Отнес и бросил.
— Ну, хозяин, давай деньги!
— За что? Да ведь он вон там лежит, — а Омелько второго уже вытащил.
— Ах, ты опять вылез, уж я тебя! — потащил и того. Приходит, глядь — на лавке третий лежит.
— Ах ты, такой-сякой! — И начал его дубасить, бил, бил, отнес под плотину и привязал: «Уж теперь не уйдешь!»
Наутро возвращается назад, а тут и поп идет.
Солдат к нему:
— Ах ты патлатый, так ты опять убежал, даром я, что ль, деньги буду получать? — и за патлы его, да и в воду, а народ кто куда врассыпную.
