Жил разбойник, и ходил он двенадцать лет по свету, чтобы кто из попов наложил на него покаяние за грехи. А который не соглашается — того он и убьет. Так за двенадцать лет убил он двенадцать попов.
Пришел к тринадцатому, чтоб тот наложил покаяние, и похваляется, что столько попов убил. Перепугался поп и говорит:
— Ну, наложу я на тебя покаяние. Ступай, — говорит, — ко мне в сад, растет там яблоня с семью отростками, ты сруби ее, поруби на мелкие куски, подожги и положи на огонь сверху руки по локти, а ноги по колена.
Разбойник так и сделал, и обгорели у него руки и ноги. Потом приносит ему поп медную бадейку и говорит:
— На тебе и носи в этой бадейке двенадцать лет воду и поливай яблоню, пока она не вырастет и не уродит.
И лазил разбойник двенадцать лет на карачках с бадейкой, все носил воду и яблоню поливал. Спустя двенадцать лет отросли у него руки и ноги.
Пришел разбойник к попу и рассказывает, что яблоня так уродила, что даже ветки пришлось подпирать. Поп ему говорит:
— Теперь ступай да тряхни ее двенадцать раз, чтоб все яблоки до одного попадали, тогда все грехи свои искупишь.
Тряхнул разбойник яблоню двенадцать раз, так яблоки и обсыпались, только два и осталось.
Спрашивает тогда разбойник у попа:
— Что оно за знак — все яблоки попадали, а два осталось?
Поп объясняет:
— То отцовы и материны грехи. Чтоб искупить грех отца-матери, ты наймись ко мне или берись год овец пасти.
Разбойник согласился. Вот идет он раз мимо кладбища, видит — ходит человек с палкой и тычет в могилки.
— Подымайтесь, — говорит, — собачьи дети, да ступайте на панщину!
Разбойник подошел и спрашивает:
— Ты что тут делаешь?
Тот молчит. Ударил он его раз герлыгой, да и убил. Погнал тогда к попу овец и рассказывает, что убил чело века.
— Какого? — спрашивает поп. Разбойник рассказывает:
— Ходил человек по кладбищу, тыкал в могилы палкой да приговаривал: «Вставайте, собачьи дети, на панщину!»
— Ну, — говорит поп, — ты теперь совсем свои грехи искупил и безгрешным стал, ибо убил человека, которого и земля не принимает: тот человек был у помещика управителем и так сильно людей обижал да притеснял, что грешней его, видно, и на свете не было.
И отпустил поп разбойника.
