Жил когда-то мужик. Было у него шестеро сыновей и одна дочка. Вышли они в поле пахать, а сестре велели обед им принести. А она и спрашивает:
— А куда, я ведь не знаю. Они говорят:
— Мы проведем борозду от самого дома и прямо до поля, где пахать будем, вот ты по той борозде и ступай.
Проложили борозду, а жил в лесу близ того поля Змей, отвернул тот пласт назад и протянул к своему дворцу новую борозду.
Вот понесла она братьям обед, и пошла по борозде, и шла до тех пор, пока зашла в Змеев двор.
Возвращаются сыновья вечером домой и говорят матери:
— Весь день мы пахали, а вы нам и обедать-то не прислали.
— Как так не прислала? Ведь Оленка понесла и до сих пор не вернулась. Я думала, она с вами вернется. Не заблудилась ли?
А братья и говорят:
— Надо идти ее искать.
И пошли все шестеро по той борозде, которая до дома шла, и дошли до Змеева двора, где была их сестра. Приходят туда, а она там.
— Братики мои милые, куда ж я вас спрячу, когда Змей прилетит. Ведь он же вас съест.
А тут и Змей летит.
— У-у, — говорит, — человечьим духом пахнет! Ну что, хлопцы, биться или мириться?
— Нет, — говорят, — биться!
— Так идем на железный ток!
Пошли на железный ток биться. Недолго и бились: как ударил их Змей, так и вогнал в землю. Вытащил еле живых, да и бросил в глубокую темницу.
А мужик с бабой ждут-ждут сыновей, — нету. Вот пошла раз баба на речку белье мыть, глядь — катится по дороге горошинка... Взяла баба горошинку, да и съела.
И вскоре родился у нее сын. Назвали его Катигорошком.
Растет и растет этот сын не по дням, а по часам, и лет-то ему немного, а уж большой вырос. Однажды копал отец с сыном колодец, докопались до большого камня. Отец побежал звать людей, чтобы помогли его вытащить. Пока отец ходил, а Катигорошек взял да и вытащил. Приходят люди, как глянули, так и оторопели, испугались, что у него такая сила, и хотели его убить. А он подбросил камень кверху и подходит, люди и разбежались.
Вот копают дальше и докопались до большого куска железа.
Вытащил его Катигорошек и забрал.
Спрашивает раз Катигорошек у отца-матери:
— А у меня, должно быть, есть где-то братья и сестры?
— Э-э, сынок, были у тебя, — говорят, — и сестра и шестеро братьев, да вот то-то и то-то с ними случилось.
— Ну, — говорит он, — если так, пойду я их искать. Отец-мать его отговаривают:
— Не ходи, сын: шестеро ходили да погибли, а тебе одному и подавно не найти!
— Нет, пойду! Как же свою кровушку родную да не вызволить?
Взял он это железо, которое выкопал, и понес к кузнецу.
— Скуй, — говорит, — мне булаву, да побольше!
Взялся кузнец ковать и сковал такую, что еле из кузницы вынесли. Взял Катигорошек эту булаву, как размахнулся, как подбросил вверх... И говорит отцу:
— Лягу я спать, а вы меня спустя двенадцать суток разбудите, как будет она назад лететь.
И лег. На двенадцатые сутки летит назад булава. Раз будил его отец, он вскочил, подставил палец, а булава как ударилась об него, так надвое и раскололась. Он и говорит:
— Нет, с такой булавой нельзя идти искать братьев и сестру, — надо сковать другую.
Понес он ее опять к кузнецу.
— На, — говорит, — перекуй, чтоб была по мне! Выковал кузнец еще большую. Подкинул Катигорошек ее в воздух, а сам лег спать на двенадцать суток. На тринадцатые сутки летит булава назад и ревет, аж земля дрожит. Разбудили Катигорошка, вскочил он, подставил палец, а булава как ударилась об него — только слегка погнулась.
— Ну, с такой булавой можно сестру и братьев искать. Пеките, мама, мне буханки да сухари сушите, пойду я.
Взял булаву, наложил в торбу буханок да сухарей, попрощался, пошел. Пошел следом по той борозде, по давней, которая еще виднелась, и зашел в лес. Идет по лесу, идет и идет, вдруг подходит к большому-большому двору. Входит во двор, потом в дом, а Змея нету, одна только сестра Оленка дома.
— Здравствуй, дивчина! — говорит Катигорошек.
— Здравствуй, парубок! По какому делу зашел? Вот прилетит Змей, он тебя съест.
— А может, и не съест! А ты кто такая?
— Я была единственной дочкой у отца-матери, а меня Змей украл, шестеро братьев ходили меня спасать, да погибли.
— А где ж они? — спрашивает Катигорошек.
— Бросил их Змей в темницу, не знаю, живы ли они, или, может, уже и сгнили.
— А может, я тебя вызволю, — говорит Катигорошек.
— Да где уж тебе вызволить! Шестерым не удалось, а то тебе одному! — говорит Оленка.
— Ничего! — отвечает Катигорошек.
И сел на окне, дожидается. Вдруг летит Змей. Только прилетел в хату и сразу же:
— Э, — говорит, — человечьим духом пахнет!
— Да как же не пахнуть, — отвечает Катигорошек, — коли я пришел.
— Эй, хлопче, а что тебе тут надо? Биться или мириться?
— Где уж мириться, биться! — говорит Катигорошек.
— Так идем на железный ток!
— Идем!
Пришли. Змей говорит:
— Бей ты!
— Нет, — говорит Катигорошек, — бей ты поначалу! Вот как ударил его Змей, так по щиколотку и вогнал в железный ток. Вытащил ноги Катигорошек и как замахнется булавой, как ударит Змея, вогнал его в железный ток по колени. Вырвался Змей, ударил Катигорошка и его по колени вогнал. Ударил Катигорошек второй раз — по пояс вогнал Змея в ток; ударил в третий раз — убил наповал.
Пошел тогда в ямы-темницы глубокие, освободил своих братьев, а они еле живые. Взял он их с собой и сестру Оленку, все золото и серебро, которое было у Змея, и пошли домой.
Идут, а он им не признается, что он их брат. Прошли они уже часть дороги, сели отдохнуть под дубком. А Катигорошек утомился после боя и крепко-крепко уснул. А шестеро братьев и советуются:
— Будут над нами люди смеяться, что мы вшестером Змея не одолели, а он один убил. Да и добро Змеево он все себе заберет.
Посоветовались, подумали и решили — он теперь спит, не услышит, — привяжем-ка его покрепче веревками к дубу, чтобы не вырвался, тут его зверь и разорвет. Сказано — сделано: привязали и пошли себе.
А Катигорошек ничего не слышит. Спал день, спал ночь, просыпается привязанный. Как повел он плечами, так дубок с корнем и вывернул. Взвалил дубок на плечи и домой пошел.
Подходит к хате, вдруг слышит: братья уже домой воротились, у матери спрашивают:
А что, мама, были у вас еще дети?
— А как же! Был сын Катигорошек, да пошел вас выручать.
Они тогда:
— А мы-то его к дубу привязали, надо бежать да отвязать.
А Катигорошек как постучится тем дубком в хату, чуть хату не развалил.
— Оставайтесь вы тут, если вы такие! — говорит. — Пойду я по свету бродить.
И пошел опять, булаву на плечи взявши.
Идет и идет, глядь — оттуда гора и отсюда гора, а меж ними человек руками и ногами в горы уперся и раздвигает их. Говорит Катигорошек ему:
— Бог на помочь!
— Дай, боже, здоровья!
— А что ты, человече, делаешь?
— Горы раздвигаю, чтобы дорога была.
— А куда идешь? — спрашивает Катигорошек.
— Счастья искать.
— Ну, и я туда. А как тебя звать?
— Вернигора. А тебя?
— Катигорошек. Пойдем вместе! .
— Пойдем!
Пошли. Идут, вдруг видят — человек посереди лесу как махнет рукой, так дубы с корнем и выворачивает.
— Бог на помочь!
— Дай, боже, здоровья!
— А что ты, человече, делаешь?
— Деревья корчую, чтобы просторней было.
— А куда ты идешь?
— Счастья искать.
— Ну, и мы туда же. А как тебя звать?
— Вертидуб. А вас?
— Катигорошек и Вернигора. Пойдем вместе!
— Пойдем.
Пошли втроем. Идут, вдруг видят — человек над рекой с большими усищами. Как крутнул усом — так река и расступилась, по дну перейти можно. Они ему и говорят:
— Бог на помочь!
— Дай, боже, здоровья!
— А что ты, человече, делаешь?
— Да воду отвожу, чтобы реку перейти.
— А куда идешь?
— Счастья искать.
— Ну, и мы тоже туда. А как тебя звать?
— Крутиус. А вас?
— Катигорошек, Вернигора и Вертидуб. Пойдем вместе.
— Пойдем!
Пошли. И так легко им идти: где гора по пути — Вернигора перекинет; где лес — Вертидуб вывернет; где речка — Крутиус воду отведет. Вот зашли они в дремучий, дремучий лес, видят — хатка в лесу стоит. Зашли в хатку — никого нету. Катигорошек и говорит:
— Вот здесь мы и заночуем.
Переночевали. На другой день говорит Катигорошек:
— Ты, Вернигора, дома оставайся да обед свари, а мы пойдем на охоту.
Пошли, а Вернигора наварил обед и лег отдыхать. Вдруг кто-то в дверь стучит:
— Открывай!
— Не велик пан, сам откроешь, — говорит Вернигора. Открылись двери, и опять кто-то кричит:
— Пересади через порог!
— Не велик пан и сам перелезешь!
Вдруг влазит дедок, сам с перст, а борода на сажень волочится. Как схватил Вернигору за чуб и повесил его на гвозде на стену. А сам все жареное да вареное поел, попил, у Вернигоры из спины ремень кожи вырезал, да и ушел.
Крутился Вернигора, крутился, клочок чуба оторвал и ну скорей опять обед варить. Пока пришли товарищи, а он уже обед доваривает.
— Что это ты с обедом припоздал?
— Да вздремнул, — говорит, — маленько.
Наелись и спать улеглись. На другой день встают, а Катигорошек и говорит:
— Ну, теперь ты, Вертидуб, оставайся, а мы на охоту пойдем.
Пошли, а Вертидуб наварил еды, да и лег отдыхать, Вдруг кто-то в дверь стучится:
— Отворяй!
— Не велик пан и сам откроешь!
— Перенеси через порог!
— Не велик пан и сам перелезешь.
А тут дедок идет, сам с перст, а борода на сажень волочится. Как ухватит Вертидуба за чуб, да и повесил его на гвоздь. А сам, что было наварено, поел, попил, у Вертидуба из спины ремень кожи вырезал и ушел.
Вертидуб крутился, вертелся, уж как-то с гвоздя сорвался и ну скорей обед варить. А тут и товарищи приходят.
— А что это ты с обедом запоздал?
— Да задремал, — говорит, — малость.
А Вернигора уж молчит: догадался, что было. На другой день остался Крутиус, и с ним то же самое.
А Катигорошек и говорит:
— Ну и ленивы же вы обед варить! Уж завтра вы на охоту ступайте, а я дома останусь.
На другой день сказано — сделано: трое идут на охоту, а Катигорошек дома остался. Вот наварил он обед и лег отдыхать. Вдруг кто-то в дверь стучится:
— Открывай!
— Погоди, открою, — говорит Катигорошек. Открыл дверь, глядь — дедок, сам с перст, а борода на сажень волочится.
— Пересади через порог!
Взял Катигорошек, пересадил. А тот все к нему подступает.
— А чего тебе? — спрашивает Катигорошек.
— А вот увидишь чего, — говорит дедок, дотянулся до чуба и только хотел было ухватить его, а Катигорошек:
— А, вот ты каков! — и цап его за бороду, схватил топор, потащил дедка к дубу, расколол дуб, заправил в трещину дедову бороду и зажал ее там.
— Если ты, дедусь, такой, — говорит, — что сразу за чуб берешься, то посиди-ка ты тут, пока я вернусь.
Приходит в хату, а уж и товарищи пришли.
— А что обед готов?
— Давно сварен.
Пообедали, а Катигорошек и говорит:
— Пойдемте-ка, покажу я вам диво-дивное.
Подходят к дубу, глядь — нет ни дедка, ни дуба; вы вернул дедок дуб с корнем и поволок за собой. Вот Кати горошек и рассказал товарищам, что с ним было, a потом и те признались, как дедок их за чуб цеплял да ремни со спины драл.
— Э, — говорит Катигорошек, — если он такой, то идем его искать.
А где дедок дуб волочил, там след и видать; они по следу и идут. И дошли так до глубокой ямы, что и дна не видно. Катигорошек и говорит:
— Полезай туда, Вернигора!
— Да ну его!
— Ну так ты, Вертидуб!
Не захотели и Вертидуб и Крутиус.
— Если так, — говорит Катигорошек, — полезу я сам. Давайте веревки вить!
Навили они веревок; обмотал Катигорошек концом руку и говорит:
— Спускайте!
Начали они его спускать, долго спускали, наконец добрался он до дна и прямо на тот свет. Начал там Кати горошек ходить-похаживать, глядь — стоит дворец большой. Он вошел во дворец, а там все золотом и самоцветами так и сияет. Идет он по палатам, вдруг выбегает ему навстречу королевна, такая красавица, такая красавица, что и на свете лучше не сыскать.
— Ой, — говорит, — добрый человече, чего ты сюда зашел?
— Да я, — говорит Катигорошек, — дедка ищу, сам он с перст, а борода на сажень волочится.
— Э, — говорит она, — дедок бороду из дубка вытаскивает. Не ходи ты к нему, он тебя убьет, уж немало людей убил.
— Небось не убьет! — говорит Катигорошек. — Ведь это ж я ему бороду и защемил. А ты чего здесь живешь?
— Да я, — говорит, — королевна, а этот дедок меня украл и в неволе держит.
— Ну, так я тебя выручу. Веди меня к нему!
Она и повела. И правда: сидит дедок и уже бороду из Дубка вытащил. Увидал Катигорошка и говорит:
— А зачем ты пришел? Биться или мириться?
— Да где уж, — говорит Катигорошек, — мириться, — биться!
Начали они биться. Бились-бились, и убил-таки его Катигорошек своей булавой. Потом нагрузили они вместе с королевною все золото и самоцветы дорогие в три мешка и пошли к яме, где он спустился. Пришел и кличет:
— Го-го-го, братцы, вы еще тут?
— Тут!
Привязал он к веревке один мешок и дернул, чтоб тащили.
— Это ваше.
Вытащили, спустили опять веревку. Он привязал второй мешок:
— И это ваше.
Отдал им и третий — все, что добыл. Потом обвязал веревкой королевну:
— А это мое, — говорит.
Вытащили те трое королевну, вот и Катигорошка надо теперь тащить. Тут они и призадумались:
— Чего нам его тащить? Пускай нам лучше и королевна достанется. Потянем его наверх, а потом бросим, он упадет и разобьется.
А Катигорошек догадался, что они что-то задумали, взял да и привязал к веревке большой камень и кричит:
— Тащите меня!
Они подтянули высоко, а потом бросили, камень только загудел!
— Ну, — говорит Катигорошек, — добрые же вы!.. И пошел он по тому свету бродить. Идет и идет, вдруг надвинулись тучи и пошел дождь и град. Спрятался он под дубом. Вдруг слышит — пищат на дубе в гнезде птенцы грифовы. Он взобрался на дуб, прикрыл их свиткою. Пошел дождь, прилетает большая птица-гриф, тех птенцов отец. Увидел, что дети укрыты, и спрашивает:
— Кто это вас укрыл? А дети и говорят:
— Коль не съешь его, скажем.
— Нет, — говорит, — не съем.
— Вон там сидит человек под деревом, это он нас укрыл.
Прилетел Гриф к Катигорошку и говорит:
— Скажи, что тебе надобно, я все тебе сделаю, это впервые, что дети мои остались живые, а то все, как улечу, дождь пойдет, их в гнезде и зальет.
— Вынеси меня, — говорит Катигорошек, — па белый свет.
— Ну, трудную ж ты мне задал задачу! Да что делать, надо лететь. Возьмем с собой шесть кадок мяса да шесть кадок воды; когда буду я лететь и поверну к тебе голову направо, ты брось мне кусок мяса, а как поверну налево, дай немного воды напиться, а то не долечу, упаду. Набрали они шесть кадок мяса и шесть кадок воды; сел Катигорошек на Грифа, полетели. Летят и летят: повернет Гриф голову направо, кинет ему Катигорошек в рот кусок мяса, повернет налево — даст ему немного воды напиться. Долго они так летели, вот-вот уже до летают до этого света. А Гриф и поворачивает голову на право, а в кадках и куска мяса не осталось. Тогда вы резал Катигорошек у себя кусок мяса с бедра и кинул в пасть Грифу. Вылетел Гриф наверх и спрашивает:
— Что это ты мне дал в последний раз такое вкусное? И показал Катигорошек на свою ногу.
— Вот что, — говорит.
Тогда Гриф отрыгнул кусок бедра, полетел и принес живой воды; приложил кусок бедра и тою водой покропил, оно и приросло.
Вернулся тогда Гриф домой, а Катигорошек пошел своих товарищей искать. А они уже пришли к отцу королевны, там у него и живут, между собой ссорятся: каждый хочет на королевне жениться, и никак не помирятся.
Вдруг приходит Катигорошек. Они испугались. А он говорит:
— Родные братья, да и то изменили, а вас я должен наказать.
И наказал их.
А сам на королевне женился и живет себе, поживает.
