Однажды поломалась у барина карета! Счастье еще, что тут же кузнец был. Велел барин починить карету, а кузнец запросил за работу целый рубль. Делать нечего, пришлось раскошелиться. А домой едучи, барин все пуще распалялся:
— За эдакую безделицу целый рубль содрал! А сколько он тут поработал? Выходит, кузнец больше заработать может, чем барин, что в карете ездит. Коли подумать хорошенько, и я смогу кузнечные работы делать да целковыми карман набивать. Погоди-ка, надо бы тихомолком приглядеться, как кузнец работает, а там на Юрьев день прогнать его из имения. Сам буду кузнечить!
Ладно. Зачастил барин в кузню. И расспрашивает кузнеца, и то да се рассказывает, а сам все приглядывается, как кузнец кует. Через некоторое время, обучившись на глаз кузнечному ремеслу, прогнал барин кузнеца — пусть идет на все четыре стороны. Сам, мол, со своим кучером кузнечить будет: барин, вишь, ковать будет, кучер — мехи раздувать. Ладно. На другой день пришел из соседней волости один казенный крестьянин с большим куском железа и попросил лемеха выковать. Барин, как заправский кузнец, тотчас же взял железо, сунул в огонь, насыпал сверху большую груду углей и говорит:
— А ну, кучер, дуй! Кучер и задул, бедняжка, что есть мочи, пока железо добела не раскалилось. Тут барин швырнул железо на наковальню и велит крестьянину:
— Бей! Подхватил крестьянин большой молот и давай бить — искры так и посыпались. Бьет он, бьет — железо уж стало тонким-претонким, а кузнец и в ус не дует, знай свое твердит: «Бей, пока не остыло!» Наконец железо почернело. Делать нечего, пришлось опять сунуть железо в огонь, насыпать большую груду углей:
— А ну, кучер, дуй! Кучер, бедняжка, дул, пока железо опять не побелело. И давай опять ковать. Крестьянин, правда, сомневаться стал:
— Эдак-то мы все железо пережжем, — сказал он, — никаких лемехов не выйдет.
— Как не выйдет? — рассердился барин. — Будут тебе лемеха. Это ты, дурень, бить не умеешь. Кучер, поди-ка сюда, ты лучше управишься, бей ты! Взял кучер молот, ковал, ковал, а лемеха ну никак не выходят.
— Никудышное твое железо, не выйдут из него лемеха, лучше я топор выкую.
— Что ж, куйте топор, топор тоже в хозяйстве пригодится. Опять раскалили они железо и куют, куют что есть мочи. Немного погодя увидел барин: железа-то мало осталось.
— Слышь-ка, хозяин, топор тоже не выходит, выкую я нож.
— Что ж, куйте нож, он тоже в хозяйстве сгодится. Опять раскалили они железо и куют, куют что есть мочи. Немного погодя увидел барин: железа-то совсем уж мало.
— Слышь-ка, хозяин, нож тоже не выходит, выкую я шило.
— Что ж, куйте шило, шило тоже в хозяйстве сгодится. Опять раскалили они железо и куют, куют что есть мочи. Немного погодя увидел барин: железа-то почти нет, так, совсем пустяковый кусочек остался.
— Слышь-ка, хозяин, шило тоже не выходит, выкую я пшик. Сказал это барин, взял тот кусочек, что от железа остался, раскалил добела и бросил в воду. Пшшик! — зашипело в воде, вот пшик и готов. Сделав пшик, барин плату потребовал как за настоящую работу — целый рубль.
— Денег у меня нет, — сказал крестьянин, — однако пшеница дома есть! Приезжайте, господин кузнец, я с вами честь по чести расплачусь. И уехал крестьянин домой. Барин тут же приказал кучеру заложить карету, и поехали они вслед за крестьянином, чтоб быстрей плату получить. Всю дорогу барин кучера учил:
— Слышь-ка, я сам в амбар за пшеницей пойду, я-то ведь лучше знаю, сколько мне за работу причитается, а ты оставайся во дворе и слушай. Коли скажет хозяин: «Довольно!» — ты кричи: «Сыпь и на мою долю! Тяжко мне было бить!» Приехали они. Хозяин тотчас повел нового кузнеца в амбар. А там за дверью два дюжих парня притаились. Схватили они барина, растянули на полу, а хозяин давай его хлыстом стегать. Не хотел барин, чтоб кучер знал, что его выпороли, терпел, зубы стиснув. Отстегал хозяин барина хорошенько и говорит парням:
— Довольно! А кучер со двора в ответ:
— Сыпь и на мою долю! Тяжко мне было бить!
— Коли так, — смеется хозяин, — мне-то что — всыпем еще! Схватили парни барина вдругорядь, а хозяин, не скупясь, отмерил долю кучера незадачливому кузнецу. По дороге домой стал барин кучера бранить:
— Черт бы тебя побрал, кучер! Зачем ты кричал, чтобы еще сыпали?
— Ой, барин, ведь вы сами так велели!
— Ладно уж, ладно! А вот домой приедем — тотчас же сожги эту проклятую кузницу: больше я ковать не буду.
